БИОЭКОЛОГИЯ

В декабре 1988 г. исполнилось ровно 10 лет со дня принятия Закона об охране и использовании памятников истории и культуры РСФСР. Но за эти годы закон практически не применялся, очень часто нарушался. М. А. Яснов, тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР, подписавший этот закон, единолично, без всякого совещания с учеными, в те дни, когда праздновалось добровольное вхождение Башкирии в состав России, дал санкцию на разрушение в Уфе прекрасного собора XVI в. (времен Бориса Годунова), самого восточного архитектурного памятника тогдашней России.

Когда шли горячие споры по поводу поворота рек, когда академик Д. С. Лихачев возглавил большую группу ученых-гуманитариев, отстаивавших народную культуру, которая должна была погибнуть в этих грандиозных замыслах поворота рек, на одном из заседаний, где говорилось о гибели русской и коми-зырянской деревенской культуры, из зала раздался голос одного из участников проекта:-«Без этого мы обойдемся». Нет, без культуры мы не обойдемся.

Каждый народ имеет право на свою культуру во всех ее высоких и архаичных проявлениях. Это наше достояние, причем чрезвычайно важное. Поэтому не надо делать более строгим закон, который принят, но надо его применять, проводить в жизнь и следить за этим. Юристы Академии наук должны внести ясность и разумную строгость в охрану сокровищ нашей культуры. Однако для ее охраны недостаточно одного лишь закона, одной лишь строгости — необходима широкая пропаганда искусства, его изучение. Многое уже изучено, и народ, который сейчас тянется к истории, еще очень мало знает о том, что открыто учеными и что содействует правильному пониманию культуры, ее места в нашей жизни, осознанию неразрывной связи истории с экологическими проблемами.

Предлагаю в стенах Академии наук СССР восстановить Институт истории искусства, переименованный во ВНИИ искусствознания и переданный Министерству культуры СССР, у которого и так очень много забот о современной культуре. Такой институт прежде был в системе Академии наук, и его надо вернуть.

Далее. Во всех столицах мира есть Музей этнографии. Я не знаю ни одного крупного европейского города, где бы не было такого музея, отражающего народную культуру разных эпох. И у нас когда-то был такой музей — Румянцевский, он существовал более 100 лет, а затем был упразднен. В Ленинграде при Ленинградском отделении Института этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР есть Музей антропологии и этнографии, так почему же нет такого музея в Москве? Материалов у нас более чем достаточно.

Общее собрание АН СССР

85

Другое предложение сводится к следующему. Археологи ежегодно получают большие деньги, но не могут использовать их своими силами в целях археологического изучения тех районов, объектов, где производятся большие хозяйственные работы — возникают новостройки, идет строительство дорог, заводов. При строительстве неизбежно гибнет часть археологических памятников, которые, согласно закону, должны быть предварительно изучены. Все финансирующие организации интересуются, а что же нашли археологи, на что им дают деньги, и щедро дают. Когда я был директором Института археологии АН СССР, я присмотрел здание в центре Москвы, у Красной площади — старое кирпичное здание конца XV в. Там при Иване Грозном был английский двор; туда приезжал известный английский путешественник XVI в. А. Дженкинсон. Этот дом отдали Институту археологии, но потом его заняли кремлевские мастерские, и мы не смогли осуществить свою мечту — ежегодно показывать все те сокровища, которые обнаружены археологами во всех концах Советского Союза. А это было бы чрезвычайно важно и интересно, это был бы отчет народу.

И последнее. Разрушено очень много архитектурных памятников, памятников искусства и культуры. Это печальный мартиролог, но мы можем и должны создать альбом реставрированных памятников, спасенных сокровищ культуры по всем республикам, по всем народам нашей страны. Его можно назвать «Возрожденные сокровища». Ведь даже мы, гуманитарии, даже специалисты по истории архитектуры не представляем себе всего того, что делается в этом направлении. Такая работа может иметь интереснейшие результаты. Есть сотни памятников искусства, которые мы должны открыть человечеству, и прежде всего самим себе. Это будет содействовать воспитанию уважения к прошлому. Воскрешенная красота, возрожденные сокровища требуют не только сохранности, но и пропаганды, чтобы народ действительно к ним приобщился.

В исследовательскую программу по экологии считаю важным ьнести дополнение о необходимости исследования и охраны великого культурного наследия народов СССР.

Академик Ю. Б. ХАРИТОН

Во вступительном слове было отмечено, что на ряду с крупномасштабными экологическими проблемами существуют и локальные, которые требуют не меньшего внимания. Одна из таких локальных проблем связана со строительством дамбы, призванной защитить Ленинград от наводнений. Как и у нас, в Голландии в 50-х годах рассматривался проект сплошной защитной дамбы, но в связи с протестами общественности, научных кругов, больших дискуссий вокруг этого вопроса проект был заменен на систему из ряда крупных щитов, которые в обычном состоянии находятся над поверхностью воды, а опускаются только при угрозе наводнения. Большую роль в таком техническом решении сыграли голландские экологи, показав, что постоянное отделение залива (типа Невской губы) от моря грозит серьезными экологическими последствиями. Аналогичная история произошла и в США. К сожалению, на то, как решаются подобные вопросы за рубежом, мы не обращаем должного внимания. В результате Ленинграду грозит очень серьезная опасность.

Еще   в   1977   г. на заседании одного из научных советов Академии лаук рассматривался этот вопрос, и там тоже пришли к заключению, что

] предложенный соответствующими ведомствами и принятый Ленсоветом 'и другими инстанциями проект является чрезвычайно опасным.